Новости – Общество
Общество
Язык на экспорт
Фото: из личного архива Мирелы Мазур
Корреспондент «Русской планеты» выясняла, зачем иностранцы приезжают в Ижевск изучать удмуртский язык, на котором не говорят сами удмурты
5 марта, 2014 17:10
9 мин
«Ты сошел с ума», — эту фразу Рикки Уэлхэлм слышит почти каждый день. Горожане крутят у виска, когда он рассказывает им свою историю путешествия из Оклахомы в Удмуртию. Некоторым попасть в Америку кажется невероятным счастьем. А тут американец оставил свою страну, чтобы приехать в маленькую Удмуртию. В ответ на их удивленные возгласы гость из США только пожимает плечами и объясняет каждому удивленному все заново.
– Я случайно наткнулся на видео про удмуртов в интернете и больше не смог жить спокойно, — начинает свой рассказ Рикки. — Я влюбился в их песни и танцы, которые по атмосфере напомнили мне индийскую культуру. Мои мысли день за днем возвращались к тому ролику. И я решился на короткое путешествие, которое затянулось уже на 5 лет.
Когда я узнаю, что он продал все в Америке ради того, чтобы оказаться в Удмуртии, я тоже начинаю думать, что он слегка не в себе. Рикки, похоже, догадывается о моих мыслях.
– Вы не думайте, что я сошел с ума. Просто мне захотелось расширить свои границы и пределы. А еще найти приключения, без них жизнь кажется скучной.
И он их нашел. Это сейчас он говорит практически на чистом русском. А тогда не знал и слова. Поэтому даже самый простой поход в магазин превращался в маленькое действо. Продавцы и покупатели становились зрителями, а он клоуном-мимом.
– Чтобы объяснить продавцу, что мне нужна курица, приходилось прыгать и махать руками, чтобы изобразить ее, — смеется Рикки. — Так длилось почти год, пока я не осилил русский. Это было непросто: столько падежей! Но потом я взялся за удмуртский, и оказалось, что падежей в нем еще больше.
– Зачем вам понадобился удмуртский, когда в Ижевске все понимают по-русски?
– В один момент я почувствовал, что для меня стало мало просто жить рядом с удмуртами. Я понял, что хочу быть ближе к ним. Тогда я записался на курсы удмуртского, а потом провел целое лето с женой в деревне, чтобы закрепить пройденное. К сожалению, в городе мало кто говорит по-удмуртски.
– Здесь очень гостеприимные люди. Мы, американцы, открытые только внешне, готовы впустить в свой дом только близких людей и ненадолго. Удмурты в этом плане наша противоположность. И если они открывают для кого-то свой дом, они открывают сердце.
Он вошел в этот дом. Уходить ему не захотелось. Он остался. В планах Рикки Уэлхэлма — подтянуть удмуртский и заговорить на нем так хорошо, как на родном английском. Миф о том, что «удмурт кыл» непопулярный и вымирающий, как большинство языков малых народов, совсем его не пугает.
– Для меня это язык великого, а не малого народа, — качает головой американец, и на его лице появляется праведный гнев. В эту минуту с ним не стал бы спорить даже самый ярый противник удмуртского языка.
Бабушки-удмуртки рассказывают, что в давние времена жили на земле большие люди, великаны-зэрпалы. Лес им доходил только до колен. Однажды сын великана пошел погулять, нашел на дереве маленькое существо и принес родителям: «Посмотрите-ка, какая птичка». На что они ответили: «Это не птичка, а маленький человек, уйдем отсюда поскорее». Они дошли до севера и превратились в огромные камни. Там и стоят, а маленькие люди до сих пор живут. С тех самых древних времен удмуртов и считают малым народом. Но есть и те, которые разглядели его истинную величину. Увидели, так сказать, в полный рост.
На стене в коридоре общежития для иностранцев фотографии: румяные перепечи, красавицы в национальных пестрых костюмах и многое другое на удмуртскую тему. Автор фотографий — полячка Мирела Мазур. Если зайти в ее комнату, можно увидеть больше. Вместо ожидаемых польских мотивов — полотенце расшитое удмуртскими узорами на стене и подушка с похожими картинками на кровати.
– Удмуртские украшения — моя слабость, — ловит она мой взгляд. То, что вы здесь видите, только маленькая часть моего богатства.
– Как появилась эта слабость?
– Моя любовь ко всему местному была случайной.
– Она выскочила перед вами, как выскакивает убийца в переулке?
– Именно так, — смеется Мирела. — Я приехала из Испании в Ижевск учить русский по обмену между университетами. И не собиралась зубрить удмуртский, пока не узнала, что мой сосед, поляк Петр Палган, снял фильм «Узы Боры» на удмуртском языке. Я подумала, что это для него было очень важно, раз он потратил столько времени, денег и сил. И уже через неделю я каждое утро вставала в 5, чтобы до занятий в университете учить удмуртский.
А потом она захотела, чтобы этот язык услышали испанцы. И перевела для них «Узы-Боры».
– Фильм посмотрели в Колумбии, Испании, Аргентине, Гватемале, — загибает пальцы Мирела. — Много людей оставили свои отзывы в интернете о фильме: какой интересный язык, какой интересный народ, какая интересна культура.
Недавно вышел новый удмуртский фильм «Пузкар», по-русски «Гнездо», который снял тот же поляк Петр Палган и за перевод которого возьмется та же полячка Мирела Мазур: для испанцев и поляков, которые так хотят слышать и понимать этот язык.
Стрелки на часах уже на 7 вечера. Мирела отправляется в университет преподавать студентам польский. Все обычные занятия уже давно закончились. Коридоры опустели. Но одна из аудиторий забита почти до отказа.
– Добры вечур, — улыбается Мирела. И урок входит в обычное русло. Студенты корпят над учебниками. Читают по слогам трудные незнакомые слова. И поют по-польски.
– От вас мурашки, — признается одна из студенток Миреле. — Спойте нам еще что-нибудь, — просит она, сложив ладони.
В группе 20 поклонников польского и ни одного — удмуртского. Кроме полячек, которые по вечерам посещают точно такие же курсы, но только удмуртского языка.
– Бабушка и дедушка почему-то не научили моих родителей удмуртскому, — вздыхает Соня Волынина. — Тогда это было как-то стыдно и неудобно. Соответственно, мои родители не смогли передать мне мой родной язык.
– Но ведь можно учить самостоятельно.
– Мне не хочется, — честно признается Соня. — Это очень сложный язык с непростым произношением и грамматикой. Нужно время, чтобы заговорить на нем. А с кем я буду потом его практиковать? И как он мне может пригодиться в жизни?
Так считают очень многие молодые.
– «Не нужен» он им в повседневной жизни, потому что негде применить, как кому-то негде применить интегралы или логарифмы, — утверждает Надежда Тимерханова, завкафедрой удмуртского языка и методики его преподавания УдГУ. Чтобы люди захотели изучать язык, должны быть сферы, где его можно применить. А их даже в Удмуртии слишком мало. Чтобы стало больше, нужно хотя бы ввести урок удмуртского в школы. Но этого как будто никто не понимает.
– А вы знаете, — округляет глаза Инна Сюткина, тоже посещающая курсы польского, — мои одногруппницы-удмуртки до последнего скрывали, что они говорят на родном языке. Они почему-то этого стеснялись.
Специалисты считают, что у такого стеснения все-таки есть причины. XX век, когда государство было не на стороне языков малых народов, оставил свой отпечаток, говорит Тимерханова. Правда, не уточнила, в чем именно заключалось недостаточное внимание к удмуртскому языку со стороны государства.
Студентка из Испании Дженифер Эскамила, которая учится в УдГУ по обмену, когда-то тоже стеснялась говорить на родном каталонском и говорила на испанском. Она как никто другой понимает удмуртов.
– Однажды я увидела, что русские немного свысока смотрят на удмуртов, и во мне все взбунтовалось. Потому что я знаю, как это, когда на тебя смотрят сверху вниз только потому, что ты говоришь на другом языке. Так относятся испанцы к каталонцам. Из-за того, что я каталонка, мне пришлось пережить много неприятностей. Я не хочу, чтобы удмурты стыдились того, кто они, как я стыдилась быть каталонкой.
Пока в Ижевске студенты изучают на курсах польский, в Германии — записываются на курсы удмуртского. Преподаватель — немец венгерского происхождения Андраш Дюро.
– Когда я понял, что забываю родной язык, поступил на кафедру финно-угорских языков, чтобы выучить венгерский. В тот год в университете дополнительно изучал удмуртский. Я съездил на стажировку в Ижевск, вернулся и рассказал одногруппникам про этот народ и его язык. Так до сих пор и не могу остановиться, — шутит Дюро в беседе с корреспондентом «Русской планеты» посредством Skype.
– Для чего немцам нужен удмуртский?
– Трудный вопрос: у каждого своя причина. Кто-то это делает для себя, как я. Кто-то учит, потому что на нашем факультете обязательно изучение языка малого народа.
С Андрашем мы общаемся исключительно на удмуртском, русский он так и не выучил. И не потому, что это трудный язык.
– Это мой протест против того, что в Удмуртии многие так увлечены русским и не хотят учить родной язык. Почему они не понимают, что пока есть язык, есть народ? Нет языка — и народа нет.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
