«Врачи превращаются в клерков от медицины»

Фото: личная страница Андрея Коновала «ВКонтакте»

Оргсекретарь профсоюза медработников Андрей Коновал рассказал про естественный отбор в медицине

Алена Кабанова

20 марта, 2015 17:39

10 мин

С 24 марта в шести поликлиниках Москвы начинается итальянская забастовка, по условиям которой медики будут работать исключительно по инструкции. Ижевчанин Андрей Коновал, оргсекретарь профсоюза медработников «Действие» и один из организаторов итальянской забастовки, согласился встретиться с корреспондентом «Русской планеты» и поговорить о том, как решаются проблемы медиков Удмуртии и России в целом.

– Неужели доказывать свою правоту и добиваться результатов сегодня возможно только посредством протестных действий?

– Нет, я считаю, что можно чего-то достичь не только такими методами, как забастовка, пикет, голодовка или что-то еще. На каких-то уровнях нашей системы есть руководители, которые способны вести диалог, находить компромиссные решения. Но бывают ситуации, когда люди убеждаются в бесперспективности других попыток решить проблему и начинают искать помощи извне.

В нашей системе, особенно бюджетной, имеет место некий естественный отбор с отрицательным знаком. Посты занимают люди, для которых нередко более важны не интересы дела, а личная карьера и материальный достаток, и это всегда путь некритичного соглашательства с вышестоящими структурами, если речь идет о каких-то заведомо отрицательных реформах и перегибах. В российском обществе укоренилось отчасти справедливое убеждение, что начальник, если захочет, может легко создать проблемы своему подчиненному. В итоге у подчиненных есть страх, у начальников — убежденность, что подчиненные должны этот страх испытывать. Однако как только люди объединяются — пусть даже в небольшие, но сплоченные инициативные группы, и четко понимают пределы законности своих действий — страх уходит. Парадокс ситуации в том, что оснований бояться у начальства на самом деле больше.

– Почему для выражения несогласия вы чаще всего выбираете итальянскую забастовку?

– Организовать обычную забастовку на законных условиях практически невозможно, хотя в Трудовом кодексе РФ такая процедура прописана. Голодовка — это крайняя мера, ее следует применять скорее как оборонительную тактику и на самом деле мы отговариваем людей от этой формы. А итальянская забастовка — акция хоть и символическая, но очень эффективная. Врачи не хотят, чтобы страдали пациенты, поэтому и оговаривают сроки, чтобы власти подготовились. Если на данном этапе нам не удается расшевелить руководителей, то начинается работа строго по инструкции (к примеру, на прием одного пациента врач начинает тратить не 5–6 минут, а 10–15, как этого требуют нормативы и интересы пациента). И завершать свой рабочий день не в 9 вечера, а как положено по Трудовому кодексу. В то же время мы требуем от администрации обеспечить оказанием медицинской помощи тех пациентов, которые не попадают на прием к медикам, работающим «по инструкции». Это ее обязанность и зона ответственности, за которую держать ответ перед правоохранительными органами в случае чего. Наша задача не в том, чтобы экономически наказать медучреждение, а в том, чтобы на проблемы той или иной отрасли обратили внимание инстанции, от которых что-то зависит. Неслучайно пациенты поддерживают наши акции, потому что хотят рассчитывать на доступную, качественную помощь, а не на ее имитацию.

– Какая акция в истории профсоюза стала наиболее успешной?

– Самая громкая кампания — итальянская забастовка врачей в Ижевске. В конце 2012 года участковые педиатры рассказали, что их заставляли работать на втором участке и эту работу в полной мере не оплачивали. Мы собрали пикет, но реальных результатов он не дал. В апреле следующего года мы устроили итальянскую забастовку и доказали, что работать подобным образом невозможно.

Сотрудники отделения медицины труда ОАО "ИМЗ" голосуют за создание независимого профсоюза. Фото: личная страница Андрея Коновала «ВКонтакте»

Тогда весной 2013 года, мы отметились на оппозиционных и федеральных телеканалах, о нас написали многие газеты. Вершиной медиа кампании стало ток-шоу «Свобода и справедливость» на Первом канале, где в одной студии собрались участники забастовки, замминистра здравоохранения, депутаты Госдумы. Что важно, впервые на популярном телеканале откровенно было сказано на всю страну, что зарплаты у врачей не такие, какими их представляют, а есть просто чудовищно низкие заработки. Тогда мы добились выполнения большинства требований, которые поставили, зарплаты были повышены на 30–50%, причем не только педиатрам, но и другим специалистам и различным категориям медработников. В ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России) любят говорить, что проводилась интенсивная работа в комиссиях, но само решение о создании таких комиссий по разработке системы повышения оплаты труда было принято под давлением федерального центра. Министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова тогда прямым текстом заявила, что не хотелось бы допустить распространения итальянской забастовки на другие регионы. Минздрав России организовал веерную проверку и выявил многочисленные нарушения. Эффективность такого метода, кстати, ощутили на себе врачи не только Удмуртии, но и других регионов. А властям Удмуртии в середине года на повышение зарплат медработникам пришлось выделить почти полтора миллиарда рублей, еще четверть миллиона рублей пришло от федерации.

Другие кампании были не столь масштабны, но не менее значимы. Так, в марте 2014 года к нам обратились медсестры одной из сарапульских больниц, которым попросту регулярно не доплачивали. Они получали от 11 до 14 тысяч рублей, но и это еще не самое обидное. Суть претензий была в том, что они наравне с врачами вели работу по приему пациентов, к тому же на них лежала дополнительная нагрузка в виде диспансеризации населения. Если врачам за диспансеризацию давали от 5 до 10 тысяч рублей стимулирующих выплат, то медсестрам — лишь по 300–500 рублей. Понятно, что их квалификация ниже, но, например, как участковые медсестры они получали надбавку 5 тысяч, в то время как врачи — 10 тысяч. То есть в одном случае медсестры получали в два раза меньше, в другом — в 10. Вся проблема была в том, чтобы добавить людям две–три тысячи к заработной плате, и вопрос был урегулирован. Вот еще яркий пример: этим же медсестрам на 12 минут сократили рабочий день и требовали, чтобы раз в месяц в субботу они дежурили в поликлинике. Причем надо понимать, что такое уйти с работы на 12 минут раньше, если часто медсестра задерживается на целый час в случае необходимости. И в этом случае нам удалось добиться справедливости.

– Не боятся ли люди обращаться к вам?

– Люди всегда боятся в таких случаях, потому что понимают: конфликт неравноправный, и простой работник в этой ситуации представляет более слабую сторону. Если у начальства есть рычаги давления, специалисты, знания, то у него, как кажется на первый взгляд, нет. Но на самом деле оказывается, что и наемному рабочему есть на что надавить. Специфическая черта бюджетной сферы состоит в том, что в нашей стране она выстроена как вертикаль. Начальники боятся не потери прибыли или остановки производства, а того, как на это отреагируют большие чиновники, потому что обычно прав тот, кто стоит выше. Это как раз и есть ахиллесова пята руководящей структуры. Подобные конфликты воспринимаются как из ряда вон выходящие, и если есть риск, что сигнал пойдет выше, то начальник принимает решение, что конфликт надо исчерпать здесь и сейчас. То есть задача профсоюза — держать руководство в тонусе. Стоит только людям понять, что за любым давлением стоит страх должностного лица, как приходит успех.

– Почему профсоюзы внутри организаций не могут решить эти проблемы?

– Хоть и профсоюзы по определению призваны защищать права наемных работников, сегодня они часто выполняют другую функцию. Как правило, руководство этих профсоюзов находится в зависимости от органов государственной власти, а на уровне организаций они находятся под контролем работодателя. Поэтому получается, что в лучшем случае профсоюз выполняет функцию социально-культурного подразделения, которое собирает деньги, организует мероприятия в коллективе. И чаще всего оно соглашается с руководством, если случается какой-то конфликт между руководством и подчиненными.

Нас часто упрекают, что, вместо того, чтобы потихонечку разобраться, мы рубим сплеча. И мы стали пробовать другую, предупредительную тактику. Выяснилось, что, к сожалению, работодатель не всегда понимает своего счастья, начинается клевета на профсоюз. Первая инстинктивная реакция — задушить и задавить. Иногда, правда, пытаются задушить в объятиях, предлагают бонусы, сделки. А это упущенное время и возможности. Или ты сразу выстрелил, или дал противнику опомниться.

– Бывали в вашей практике случаи, когда «инакомыслящих» (а по сути борцов за свои права) увольняли?

– Там, где у нас непосредственно создавались профсоюзные организации, увольнений не было — боятся. Но есть проблемы, например, в Уфе. Наши активисты считают, что вообще нужно убрать главврача скорой помощи с поста, потому что как руководитель он неадекватен. Главврач в свою очередь считает, что нужно избавиться от профсоюза. Поэтому на подстанциях создаются такие условия труда, чтобы люди, не выдержав, уходили с работы. И сейчас очень жесткое там противостояние, хотя большую часть экономических требований мы пробили.

Современные медработники загнаны в порочный круг: чтобы хоть как-то приблизиться к приличным суммам, им приходится работать на две-три ставки. Эта ситуация уничтожает человека физически и морально, лишает его права на счастье, на личную жизнь. В рабочее время он начинает ненавидеть свою работу. Когда разговариваешь с медиками, они говорят, что их работа — процесс творческий и социально значимый. Они рассказывают, как спасают жизни человеку, как проявляют себя. У них есть профессиональная радость от этого. Но когда они чувствуют, что их работа превращает их в каких-то клерков от медицины, заставляет их очень много времени отводить на бумажки, навязывать платные услуги, хитрить, конечно, они уже не видят смысла работать, и, даже если они помогают людям, они уже не удовлетворены. Это синдром профессионального выгорания, который, как эпидемия, охватил всю страну. Поэтому очень важно объединяться и отстаивать свою правоту. Тем более что еще не было случая, чтобы наши усилия были напрасны.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе