Новости – Общество
Общество
«Тренд тяги к земле»
Фото: Владимир Шибанов
«Русская планета» побывала в наиболее интересных и малоизвестных национальных усадьбах Удмуртии
21 июля, 2014 04:19
12 мин
Первое, что приходит в голову с фразой «удмуртская усадьба», это архитектурно-энографический музей-заповедник «Лудорвай», резиденция Тол Бабая и центр удмуртской культуры в Киясовском районе. Это популярнейшие туристические направления. Но в республике есть и другие, пока не столь известные усадьбы, которые отражают древний или современный быт удмуртов.
Деревня Сундур расположена всего в километре от районного центра — поселка Игра. Но здесь есть свой дом культуры и даже центр удмуртской культуры, единственный в своем роде.
От обычного деревенского дома его не отличишь: мало ли на селе деревянных домов, которые утопают в цветах и окошки которых, аккуратно обрамленные наличниками, смотрят на улицу.
В доме делают перепечи. Уже затоплена печь, готова капустная и грибная начинка, раскатано тесто. Женщины ловко защипывают края теста и отправляют заготовки на сковороду.
– Кроме вас еще гости будут, — говорит между делом руководитель центра Елена Чиркова. — Ждем школьников из Игры. Они сейчас в летнем пришкольном лагере, а сюда придут на экскурсию.
В это время я знакомлюсь с домом, одна комната которого полностью посвящена быту удмуртов в XIX веке. В красном углу старая икона на вышитом полотенце. Пол устлан домоткаными паласами, на них ткацкий станок и прялка — то, без чего раньше не обходилась ни одна женщина. Здесь же на зиму сушится мята.
– Когда приезжают туристы, угощаем их перепечами и травяным чаем. Хозяйство у нас хоть и маленькое, но свое. Видели, наверное, перед домом капусту, картошку, теплицу с огурцами. Что выращиваем, тем и кормим.
Тем временем перепечи подрумяниваются, и в доме приятно пахнет выпечкой.
– Смотреть, как пекутся перепечи — это любимое дело иностранцев. Они и печку-то толком не видали, поэтому на весь процесс смотрят как на чудо, — смеется Алевтина Касаткина, по бумагам — уборщица, по сути — незаменимый помощник в музее.
– А кто из иностранцев бывал у вас?
– В основном финны, эстонцы, венгры. В общем, родня наша. Хотелось бы и городских чаще видеть, чтобы знали, как жили их предки. Но со стороны приезжих гораздо больше бывает. Для них и дом строим — сруб во дворе уже стоит, сейчас крыша строится. Будет у нас здесь маленькая гостиница.
Желающих посетить музей среди жителей Удмуртии не очень много. Хотя Сундур всего в сотне километров от Ижевска и цена экскурсии составляет 15 рублей. По словам работников музея, возможная причина в том, что задача центра в первую очередь — показать удмуртскую усадьбу бывших жителей этого же района. Получается, туристическим объектом справедливее считать не удмуртскую, а игринскую усадьбу.
Все экспонаты, начиная от домотканой одежды и туесков и заканчивая зданием дома, бани и кеноса, привезены из игринских же деревень. Все это еще в начале прошлого века использовалось по назначению. Сегодня здесь другой, пусть и символический, хозяин.
– Пойдемте, покажу вам главного героя нашего района, — говорит Алевтина Касаткина и заводит меня в кенос.
Кенос (в переводе с удмуртского — «дверь невестки», «комната невестки») — это своеобразное двухэтажное неотапливаемое помещение, на первом этаже которого располагался амбар, на втором — спальня.
На сундуке, словно на троне, сидит кукла фольклорного героя, весельчака Лопшо Педуня. Это и есть «хозяин», один из символов района.
– Раньше мы знакомили с ним детей, но они до того с ним хотели поиграть, что его голова теперь еле держится на плечах.
Сейчас игры с детьми и некоторые мероприятия проводит живой Лопшо Педунь. По словам работников центра, дети, особенно младшего школьного возраста, те самые, что пришли на экскурсию, остаются в восторге.
Усадьба в селе Каменном, что в Завьяловском районе, пока состоит всего из одной постройки — кеноса. Тем не менее любителям этнического в его современном проявлении арт-объект знаком. Здесь часто проводятся творческие встречи и мастер-классы, а некоторые из гостей успевают даже здесь пожить. В начале июля, например, в кеносе размещалась часть делегации республики Марий-Эл, которая приехала в Завьяловский район на фольклорный фестиваль «Окно в небо».
По словам инициатора идеи арт-кеноса Александра Четкарева, кенос был привезен из северных районов республики благодаря гранту, который проект выиграл в конкурсе Института стратегии развития региона.
– Здесь, в окрестностях города, сложно было найти что-то подобное. Раскулачивание вблизи Ижевска шло стремительно, все имущество тут же забирали колхозы. Но жителям отдаленных районов все же удалось сохранить частичку дореволюционного быта.
Крутая лестница ведет на второй этаж. Внутри помещения очень прохладно — окон у кеноса нет, свет и тепло не могут проникать через плотно расположенные бревна. Идеальная спальня для теплых летних ночей.
Правда, электричество Александру Четкареву все же пришлось провести. Кенос — не столько музейный объект, сколько место для проведения летних мероприятий (семинаров, мастер-классов, домашних концертов) и рабочее пространство. Александр Четкарев, художественный руководитель знаменитого и за пределами республики фольклорного ансамбля «Марӟан гуръёс», как оказалось, еще и тонкий мастер. Он обладает искусством ткачества на древнем станке.
Александр Егорович садится и показывает мне пару приемов. Мои глаза не успевают следить за тем, как множество нитей будто разрезают пеструю ткань, которая скоро окажется поясом (кускерттон). В таком деле необходима не только ловкость рук, но и способность координировать все свои движения: ноги тоже работают, время от времени надавливая на педали станка.
– Вот так и будут выглядеть мастер-классы по ткачеству, — говорит Александр Егорович. — Одного станка недостаточно, их здесь будет больше. Мне бы очень хотелось, чтобы сюда приходило много детей. Возможно, и в них проснется страсть к ткачеству и рукоделию вообще.
– И все-таки чем в большей степени является арт-кенос? Местом для творческих встреч, мастерской или школой ткачества?
– Скорее мастерская. Для меня это в первую очередь атмосферное место. Я не гонюсь за финансовой выгодой и привлечением туристов. Если это вдруг совпадает, то не нарочно.
Найти усадьбу «Мумы дор», что в поселке Нагорном недалеко от Ижевска, мне помог жеребенок. Зная, что в усадебном хозяйстве есть ферма, я направилась к лошадке. Оказалось, она пасется прямо перед нужным мне домом.
Большую усадьбу Николая Михайлова можно отнести к объекту и эко- и этно-туризма одновременно. Просторный дом, где много национального: красные клетчатые занавески, домотканые коврики на скамейках, сувениры в этническом стиле, подписанные специально для гостей удмуртские названия мебели и других предметов интерьера. Кенос — пусть не подлинный, но внешне и идейно приближенный к древнему кеносу. Ворота, на которых по удмуртской традиции изображено солнце-оберег.
С другой стороны, здесь все говорит о единении с природой. Дом и надворные постройки целиком деревянные и пахнет тут, как в лесу. Во дворе растут деревья, а совсем рядом солнечная поляна. Из животных — собака, кошки, кролики, лошади, козы и столь экзотический для Удмуртии ослик.
– Первоначально у меня не было намерения делать усадьбу привлекательной для туристов, — рассказывает Николай Михайлов. — Все делалось ради того, чтобы жить в ней. К такому образу жизни я был приучен с детства. Мы с семьей жили в самой южной точке Алнашского района, на границе Татарстана и Удмуртии, в местечке Горд Намер (в переводе с удмуртского — Красная Костяника). Места были очень красивые, с нетронутой природой. Представляете, по картофельной борозде у нас бегали зайчата, и мы их ловили руками! Родители постоянно были на работе, и на нас, шестерых детей, оставляли все хозяйство. Я привык к этому. Так получилось, что будучи военным, я всегда жил в квартирах — городских клетках. Видимо, в какой-то момент во мне проснулось желание жить так же, как в счастливом детстве.
– Почему ваш дом называется родовой усадьбой?
– Родовая усадьба — это место с особой аурой, где можно ощутить связь с прародителями. У удмуртов сохранилась замечательная традиция — Веме (помощь). Когда 20 лет назад я затеял строить дом, все мужчины рода мне помогали, рубили лес, обрабатывали его. А когда пришло время поднимать дом, приехали и женщины, и мы за три дня поставили здание под крышу. Сейчас родственники приезжают сюда, как домой, ведь это и их дом. Трое моих детей и внучек, живущих в разных городах, тоже собираются здесь. Дом большой, места хватает всем.
Николай Трофимович показывает мне огромный двухэтажный дом, в котором человеку, заглянувшему сюда впервые, ничего не стоит потеряться. Помощь в управлении усадьбой оказывает Людмила Юферева, благодаря которой здесь соблюдаются и возрождаются забытые традиции удмуртов, фольклор и искусство национальной кухни.
– Гостей мы стали принимать всего два года назад, притом рекламы не делали. Сейчас ведь люди все узнают с помощью интернета, как вы, например. Бывает, что приезжают иностранцы: кроме наших финно-угров, здесь побывали итальянцы, французы и представители других народов. После приезда гостей из Японии возникла идея чайной комнаты, которую мы вместе с ними сделали за два дня. Жду их следующего приезда, чтобы соорудить баню — афуро.
– Получается, вы не позиционируете себя как исключительно удмуртскую усадьбу?
– Нет. И стилизация у нас условная. Вот, например, когда мы проводим языческие обряды по праздникам и я выступаю в качестве шамана, удмуртские молитвы, которые я читаю, не взяты из каких-либо исторических источников. Все это от сердца, это импровизация. Нам, в первую очередь, важно сохранить то, что мы имеем сегодня. К нам приезжают умные, талантливые люди, которые тоже болеют душой за родную культуру. Зимой, например, наша добрая знакомая Муш Нади (Надежда Пчеловодова, поэт и переводчик. — Примеч. авт.) устраивала поэтический вечер.
— То есть основная часть ваших гостей — интеллигенция?
— Я бы сказал, интеллигенты. Понимаете, интеллигенция — это, скорее, сословие. А интеллигентность — это прекрасное человеческое качество, оно бывает и у неграмотной деревенской женщины, а бывает, что его нет у образованного горожанина. Наш дом как раз призван притягивать интеллигентных людей.
Несмотря на увеличение количества национальных усадеб, в сфере остаются проблемы.
Как рассказал корреспонденту «Русской планеты» первый замминистра национальной политики Удмуртии Павел Орлов, главная проблема, которая мешает региону развиваться в направлении этнокультурного туризма, — слабая дорожная инфраструктура. Хоть проблема замечена и начала решаться, идеальный для туризма эффект еще не достигнут.
Внимание также необходимо обратить на так называемый событийный туризм.
– Нельзя сказать, что значительная часть горожан соскучилась по деревне (в нашем регионе и стране они не редкость). Но тренд тяги к земле, конечно, существует, поэтому, чтобы быть востребованными, нужно привлекать туристов с помощью различных мероприятий, праздников, фестивалей, — поделился мнением Павел Орлов.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
